Все вокруг сверкало, звенело и щебетало, и метрдотель чувствовал себя явно неуютно.
Посетителей было много, и все служащие должны были работать не покладая рук: добавлять
соду в белое вино, чтобы получить дорогостоящие пузырьки, и мелко-мелко шинковать овощи,
чтобы приготовить побольше дорогих блюд.
     Но вместо этого все толпились на кухне.
     - Где мои запасы? Мои блюда?! - орал директор. - Кто-то прошелся и по подвалу
тоже!
     - Уильям говорит, что он вдруг почувствовал холодный ветер, а потом... - развел
руками метрдотель. - Потом ничего не стало.
     Он только что случайно прижался задней частью к раскаленной сковородке и теперь
очень сочувствовал тому ужу, который некогда туда случайно угодил. Однако метрдотель был
вынужден стоять по стойке "смирно".
     - Я ему покажу холодный ветер! У нас осталось хоть что-нибудь?
     - Только остатки...
     - Это не остатки, а "дю потрошки", - поправил его директор.
     - Да-да, сэр, вы правы. Э-э... и, э-э...
     - И больше ничего?
     - Э-э... старые башмаки. Грязные старые башмаки.
     - Старые...
     - Башмаки. Очень много, - сказал метрдотель.
     Начинало попахивать паленым.
     - И как у нас оказалась вся эта... выдержанная обувь?
     - Понятия не имею. Просто откуда-то появилась, сэр. Духовка битком набита старыми
башмаками, кладовая - тоже.
     - Больше сотни человек заказали столики! Все магазины будут закрыты! Где шеф-повар?
     - Уильям пытается вытащить его из уборной, сэр. Он там заперся, и у него начался один
из приступов.
     - А что это готовится? Чем пахнет?
     - Мной, сэр.
     - Старые башмаки... - пробормотал директор. - Старые башмаки... Старые
башмаки... Они кожаные? Не деревянные, не резиновые?
     - Обычные башмаки, сэр. Только очень грязные.
     Директор снял пиджак.
     - Так, сметана есть? Лук? Чеснок? Масло? Старые кости? Немного теста?
     - Э... да.
     Директор потер руки.
     - Отлично, - сказал он, снимая с крючка передник. - Ты, вскипяти воду! Много воды!
И найди очень, очень большой молоток. А ты нарежь лук! Остальные, рассортируйте башмаки.
Языки достать, подошвы отрезать. Мы сделаем из них... сейчас подумаю... а, вот. "Мусс де ла
буа дан ун панье да ла пате де шоссюре"!
     - Что-что, сэр?
     - Это грязевой мусс в корзиночке из башмачного теста. Понял мою мысль? Не наша вина
в том, что даже коренные шеботанцы не понимают ресторанный шеботанский. В конце концов,
мы же не собираемся никого обманывать.
     - Ну, это немного похоже... - начал было метрдотель.
     Еще в раннем возрасте он много страдал из-за своей честности.
     - А потом мы подадим "бродекуи роти факон омбре"... - Директор глубоко вздохнул,
увидев выражение паники на лице метрдотеля. - Солдатский ботинок а ля Тени, выражаясь
проще, - перевел он.
     - Э... а ля Тени?
     - То есть в грязи. А если мы отдельно приготовим язычки, то получим еще и "лангет
брейси"...
     - Некоторые башмаки дамские, сэр, - сказал один из помощников повара.
     - Отлично. Внесите в меню... сейчас подумаю... Подошву "д'юнбонфам"... и... да...
"серви дан ун куали де терр ен л'о". Подошва молодой дамочки, короче. Подается с грязью.
     - А что делать со шнурками? - спросил еще один помощник повара.
     - Хорошо, что спросил. Найдите рецепт спагетти карбонара.
     - Сэр? - не понял метрдотель.
     - Я начинал шеф-поваром, - пояснил директор и взял в руку нож. - Как, по-твоему, я
мог позволить себе купить это заведение? Я знаю, как все делать. Придай внешний вид,
правильно приготовь соус - и работа на три четверти выполнена.
     - Но у нас ведь только старые башмаки! - закричал метрдотель.
     - Первосортная выдержанная говядина, - поправил его директор. - Станет мягкой,
опомниться не успеешь.
     - Но у нас... нет никакого супа...
     - Грязь и побольше лука.
     - А пудинг?
     - Та же грязь. Попробуем ее сгустить, может получиться очень любопытно.
     - Но кофе... Я даже кофе не смог найти! Впрочем, вряд ли кто-то доживет до кофе...
     - Грязь, - повторил директор. - "Кафе де терр", настоящий земляной кофе.
     - Сэр, но они догадаются!
     - А вот и увидим, - мрачно промолвил директор.
     - Нам ни за что не сойдет это с рук. Ни за что.
     
     Там, где небо было только наверху, Средний Дэйв Белолилий тащил по лестнице
очередной мешок с деньгами.
     - Здесь, должно быть, несколько тысяч, - сказал Сетка.
     - Сотни тысяч, - поправил Средний Дэйв.
     - А здесь что такое? - спросил Кошачий Глаз, открывая коробку. - Какие-то бумаги.
     Он отшвырнул коробку в сторону.
     Средний Дэйв вздохнул. Он был ярым сторонником классовой солидарности, но иногда
Кошачий Глаз действовал ему на нервы.
     - Это документы на право собственности, - сказал он. - Дороже денег.
     - Дороже денег? - переспросил Кошачий Глаз. - Ха, лично я всегда говорю: если
можно сжечь, значит, нельзя истратить.
     - Погоди, погоди, - запротестовал Сетка. - Я о таких слышал. У зубной феи есть
собственность?
     - Должна же она где-то брать деньги, - пожал плечами Средний Дэйв. - Как-никак,
под каждую подушку кладет по полдоллара.
     - А если мы их украдем, они станут нашими?
     - Что за глупый вопрос? - ухмыльнулся Кошачий Глаз.
     - Да, но... десять тысяч каждому - это не так уж и много по сравнению со всем
остальным.
     - Он заметит пропажу, даже если...
     - Господа...
     Они обернулись. В дверях стоял Чайчай.
     - Мы просто... просто складывали деньги, - быстро объяснил Сетка.
     - Да, знаю, сам вам приказал.
     - Да, конечно, именно так. Приказал, - с благодарностью произнес Сетка.
     - Здесь всего так много, - промолвил Чайчай и улыбнулся.
     Кошачий Глаз закашлялся.
     - Должно быть, много тысяч, - встрял Средний Дэйв. - А как быть с документами и
всем прочим? Смотри, вот этот подтверждает право собственности на табачную лавку в
Мошенническом переулке! Что в Анк-Морпорке! Да я сам покупаю там табак! Старый
Монштук вечно жалуется на высокую аренду!
     - Ага, - кивнул Чайчай. - Значит, вам удалось открыть сейфы.
     - Ну... да...
     - Превосходно, просто превосходно. Я вас об этом не просил, тем не менее вы поступили
правильно. А как, по-вашему, зубная фея зарабатывала деньги? Думаете, ей их приносили
трудолюбивые гномики из далекого рудника? Золото было волшебным? Но всякое волшебное
золото утром превращается в мусор!
     Он рассмеялся. Сетка рассмеялся. Даже Средний Дэйв не удержался от смеха. А потом
Чайчай вдруг подскочил к нему и прижал к стене.
     Что-то мелькнуло в воздухе, и в следующий момент левое веко Среднего Дэйва пронзила
страшная боль.
     Нормальный глаз Чайчая, если можно было назвать его нормальным, оказался всего в
нескольких дюймах от лица Дэйва. Зрачок был крошечной точкой. Средний Дэйв увидел там
отражение руки Чайчая.
     В которой был зажат нож, и его острие находилось всего в доле дюйма от правого глаза
Среднего Дэйва.
     - Я знаю, люди говорят, что я могу убить, едва взглянув на человека, - прошептал
Чайчай. - На самом деле, господин Белолилий, я предпочел бы убивать, не удостаивая своих
жертв даже взглядом. Ты стоишь в золотом дворце и планируешь украсть несколько пенсов.
Что мне с тобой сделать?
     Он немного успокоился, но кончик ножа по-прежнему маячил рядом с немигающим
глазом Среднего Дэйва.
     - Думаешь, Банджо тебе поможет? - спросил он. - Так всегда было, верно? Но я
нравлюсь Банджо. Действительно нравлюсь. Банджо - мой друг.
     Среднему Дэйву удалось бросить взгляд мимо уха Чайчая. Его брат стоял с ничего не
выражающим лицом, словно ждал очередного приказа или прихода в голову новой мысли.
     - Я бы очень расстроился, если бы узнал, что у тебя появились плохие мысли в
отношении меня, - признался Чайчай. - У меня так мало друзей осталось, господин Средний
Дэйв.
     Он сделал шаг назад и весело улыбнулся.
     - Ну что? Снова дружим? - осведомился он. Средний Дэйв сполз по стенке. - Банджо,
помоги ему.
     Услышав приказ, Банджо неуклюже двинулся вперед.
     - У Банджо сердце маленького ребенка, - сказал Чайчай, пряча кинжал где-то в
складках одежды. - Думаю, этим мы с ним похожи.
     Все остальные стояли на своих местах как приклеенные. Средний Дэйв был грузным
мужчиной, а Чайчай - худым как щепка, и тем не менее он поднял Дэйва словно перышко.
     - Что же касается денег, - пожал плечами Чайчай, усаживаясь на мешок с монетами, -
то мне они не нужны. Это все мелочь. Можете разделить деньги между собой. Уверен, вы
быстро передеретесь или будете долго и мучительно пытаться надуть друг друга. О боги. Как
ужасно, когда друзья ссорятся.
     Он пнул ногой мешок. Ткань треснула, и из дыры посыпались серебряные и медные
монеты.
     - А потом вы начнете шиковать и вскоре спустите все деньги на выпивку и женщин, -
продолжил он, пока остальные жадными взглядами следили за раскатывающимися по углам
монетами. - Мысль о выгодном вложении денег даже не придет в ваши подлые умишки...
     Банджо что-то проворчал. Даже Чайчай решил подождать, пока громила соберется с
мыслями. В результате мысль была выражена следующим образом:
     - У меня есть копилка.
     - И что ты будешь делать с миллионом долларов, а, Банджо?
     Снова ворчание. Лицо Банджо исказилось от мучительного мыслительного процесса.
     - Куплю... очень большую копилку?
     - Молодец. - Наемный убийца встал. - Пойдем, посмотрим, как дела у нашего
волшебника.
     Не оглядываясь, он вышел из комнаты. Через мгновение за ним последовал Банджо.
     Остальные старались не смотреть друг на друга.
     - Он сказал, что мы можем взять деньги и уйти? - спросил наконец Сетка.
     - Не будь дураком: мы не пройдем и десяти шагов, - поморщился Средний Дэйв, не
отнимая руки от лица. - Проклятье, как больно. Кажется, он отрезал мне веко... проклятье, он
ведь отрезал мне веко...
     - Давайте все бросим и уйдем! Я не подписывался ездить верхом на тиграх!
     - А что ты будешь делать, если он пойдет за тобой?
     - Думаешь, он будет возиться с такими, как мы?
     - Ну, на друзей у него всегда найдется время, - горько заметил Средний Дэйв. - Ради
всего святого, дайте мне какую-нибудь чистую тряпку...
     - Ладно... но он же не сможет искать нас повсюду.
     Средний Дэйв покачал головой. Он учился в уличном университете Анк-Морпорка и
окончил его с отличием, сохранив жизнь и получив знания, которые позднее отточил в
постоянных стычках. Ему достаточно было посмотреть в разные глаза Чайчая, чтобы понять:
если Чайчай захочет тебя найти, он не будет искать повсюду. О нет, он будет искать только в
одном месте - там, где ты попытаешься спрятаться.
     - Чем он так приглянулся твоему братцу?
     Средний Дэйв опять поморщился. Банджо всегда делал то, что ему говорили, потому что
говорил это Средний Дэйв. До настоящего момента, по крайней мере.
     Вероятно, виной всему стал тот удар в трактире. Среднему Дэйву не хотелось об этом
думать. Он обещал матери, что позаботится о младшем брате , а Банджо после того удара
рухнул как подкошенный. А когда Средний Дэйв поднялся со стула, чтобы натянуть Чайчаю
его разноцветные глаза на одно место, наемный убийца вдруг оказался у него за спиной с
ножом в руке. На глазах у всех. Такого унижения он еще не испытывал...
     А потом Банджо встал, удивленно огляделся и выплюнул зуб...
     - Если бы Банджо не ходил за ним как привязанный, у нас был бы шанс навалиться на
него всей кодлой и... - сказал Кошачий Глаз.
     Средний Дэйв поднял голову, прижимая к глазу носовой платок.
     - Навалиться всей кодлой, говоришь? - переспросил он.
     - Это ты во всем виноват, - сказал Сетка.
     - Да, разумеется! Это, конечно, не ты кричал: "Ого, целых десять тысяч, я согласен!"
     Сетка немного отступил.
     - Ну, я же не знал, что все будет вот так... страшно. Я хочу домой!
     Средний Дэйв, несмотря на боль и ярость, медлил. Обычно Сетка не скулил и не
жаловался. Место было необычным, тут не поспоришь, и вся эта возня с зубами казалось ему...
странной, но ему уже приходилось бывать с Сеткой в переделках, когда за ними гонялись и
Стража, и Гильдия Воров. И Сетка никогда не терял самообладания. А ведь если бы их поймала
Гильдия, то приколотила бы их уши к лодыжкам и сбросила в реку. Один из законов
выживания, которых придерживался Средний Дэйв (а были они очень немногочисленными,
причем написанными карандашом и крупным шрифтом), гласил: "Выкручивайся всеми
доступными способами". Но трудно было себе представить более кошмарную ситуацию.
     - Что с вами происходит? - вдруг спросил он. - Вы ведете себя как маленькие дети!
     
     - Он доставляет подарки приматам раньше, чем людям?
     - Интересное замечание, сэр. Возможно, оно подтверждает мою теорию о том, что люди
произошли от приматов, - сказал Думминг. - Смелая теория, которая должна опровергнуть
многовековые заблуждения, если бы комитет по грантам наконец принял решение и позволил
мне нанять судно, чтобы обойти тройку-другую островов...
     - А я думал, он доставляет подарки по алфавиту, - перебил его Чудакулли.
     В холодный камин посыпалась сажа.
     - Полагаю, это он, как думаешь? - тихо спросил Чудакулли. - Должен быть он, кто ж
еще...
     Что-то упало на золу. Волшебники стояли в темноте и тихо наблюдали за
распрямляющейся фигурой. Зашелестела бумага.
     - ТАК, ПОСМОТРИМ-ПОСМОТРИМ... - Трубка выпала изо рта Чудакулли и
покатилась по полу.
     - Кто ты такой? - воскликнул он. - Господин Тупс, быстро зажги свечу.
     Смерть попятился.
     - Я - САНТА-ХРЯКУС, А КТО ЖЕ ЩЕ? Э... ХО. ХО. ХО. ПОЗВОЛЬ СПРОСИТЬ, А
КТО ЕЩЕ, ПО-ТВОЕМУ, МОГ СПУСТИТЬСЯ ПО ТРУБЕ В ТАКУЮ НОЧЬ?
     - Нет, ты - это не он!
     - ДА ОН ЖЕ! САМ ПОСМОТРИ: У МЕНЯ ЕСТЬ БОРОДА, ПОДУШКА И ВСЕ
ОСТАЛЬНОЕ!
     - У тебя слишком худое лицо!
     - Я... Я ПЛОХО СЕБЯ ЧУВСТВУЮ. А ВСЕ ИЗ-ЗА ЭТОГО ПРОКЛЯТОГО ХЕРЕСА. И
СПЕШКИ. НЕМНОГО ЗАНЕМОГ.
     - Я бы сказал, смертельно занемог, - фыркнул Чудакулли и схватил лже-Санта-Хрякуса
за бороду.
     Веревка с громким треском лопнула.
     - Фальшивая борода!
     - ОНА НАСТОЯЩАЯ, - в отчаянии произнес Смерть.
     - Здесь крючки для ушей, которые, могу поспорить, доставили тебе массу неудобств!
     Чудакулли размахивал уличающим доказательством.
     - Зачем ты спустился по трубе? - продолжал допрос он. - Думал, будет смешно?
Дурная шутка, по-моему.
     Смерть продемонстрировал листок бумаги и снова попытался оправдаться:
     - ВОТ. ОФИЦИАЛЬНОЕ ПИСЬМО САНТА-ХРЯКУСУ. И В НЕМ ГОВОРИТСЯ... НА
САМОМ ДЕЛЕ ТУТ МНОГО ЧЕГО ГОВОРИТСЯ. СПИСОК ДЛИННЫЙ. ЧИТАТЕЛЬСКИЕ
БИЛЕТЫ, СПРАВОЧНИКИ, КАРАНДАШИ, БАНАНЫ...
     - Библиотекарь попросил Санта-Хрякуса подарить ему все это? - изумился
Чудакулли. - Но зачем?
     - НЕ ЗНАЮ, - ответил Смерть.
     Это был дипломатичный ответ. Он показал Чудакулли особенно интересное место в
письме, где говорилось о карандашах и неком скаредном толстяке.
     - У меня их много в ящике стола, - задумчиво пробормотал Чудакулли. - Всегда с
радостью даю их любому, кто представит доказательство того, что старый использован
полностью.
     - ТО ЕСТЬ ТЫ ХОЧЕШЬ УВИДЕТЬ ОТСУТСТВИЕ КАРАНДАША?
     - Конечно. Библиотекарю стоило лишь подойти ко мне, если понадобились необходимые
материалы. Никто не может упрекнуть меня в безрассудстве.
     Смерть внимательно проверил список.
     - ВСЕ АБСОЛЮТНО ПРАВИЛЬНО, - подтвердил он с антропологической точностью.
     - За исключением бананов, конечно. Ни за что в жизни не положу в свой письменный
стол такую опасную рыбу.
     Смерть еще раз посмотрел на список, потом перевел взгляд на Чудакулли.
     - НУ, МЫ ДОГОВОРИЛИСЬ? - спросил он, надеясь, что произнес правильное слово.
     Каждый волшебник знает точный момент, когда ему предстоит умереть . У Чудакулли
не было предчувствия скорой кончины, и поэтому он, к вящему ужасу Думминга, вдруг взял и
врезал кулаком прямо в подушку Смерти.
     - Почему ты? - спросил он. - И где старикан?
     - ПОЛАГАЮ, Я ДОЛЖЕН ВСЕ РАССКАЗАТЬ.
     В комнате жизнеизмерителей послышался шепот песка. Где-то на погруженном в темноту
полу звякнуло стеклышко...
     А потом из хладной тени пахнуло снегом и донесся топот копыт.
     
     Дерни едва не проглотил язык, когда рядом появился Чайчай.
     - Ну, как успехи?
     - Э...
     - Прошу прощения? - Дерни пришел в себя.
     - Э... есть некоторые, - сказал он. - Кажется, нам удалось справиться с... э-э... одним
замком.
     Чайчай сверкнул глазом.
     - Насколько я знаю, их семь, - припомнил наемный убийца.
     - Да, но... они наполовину волшебные, наполовину настоящие, а еще наполовину их
вообще тут нет... то есть... некоторые их части то появляются, то пропадают...
     Господин Браун, занимавшийся одним из замков, отложил отмычку.
     - Ничего не получается, господин Чайчай, - признался он. - И фомкой тут не
поработаешь. Может, мне стоит вернуться в город и взять пару дракончиков? С их помощью
можно расплавить любую сталь, если накормить до отвала углем и правильно изогнуть шеи.
     - Мне говорили, что ты лучший взломщик в городе, - ответил Чайчай.
     Банджо за его спиной переступил с ноги на ногу.
     Господин Браун явно забеспокоился.
     - Да, конечно, - кивнул он. - Но, как правило, замки не имеют свойства постоянно
меняться и переходить из состояния в состояние.
     - А я думал, ты способен открыть любой замок, кто бы его ни сделал, - пожал плечами
Чайчай.
     - Если этот кто-то - человек, - резко произнес господин Браун. - Или гном. Я не
знаю, кто сделал эти замки. И я ни слова не слышал о том, что, возможно, мне придется
столкнуться с волшебством.
     - Что ж, очень жаль, - сказал Чайчай. - В таком случае можешь возвращаться домой.
Я больше не нуждаюсь в твоих услугах...
     - И, признаться, я об этом не жалею, - откликнулся господин Браун, складывая
инструменты в саквояж. - А как насчет моей оплаты?
     - А я тебе должен?
     - Я честно пришел сюда и не вижу своей вины в том, что не смог справиться с
волшебством. Я должен получить хоть что-то.
     - Да, конечно, прекрасно тебя понимаю, - согласился Чайчай. - Конечно, ты должен
получить то, что заслужил. Банджо?
     Банджо двинулся вперед, но вдруг остановился. Рука господина Брауна достала из
саквояжа ломик.
     - Думаешь, я вчера родился, гнусный ублюдок? Я навидался подобных тебе людишек.
Считаешь все это игрой? Подшучиваешь над всеми, думаешь, все тебя боятся, считаешь себя
крутым. Итак, господин Чайчай, я ухожу. Немедленно. И уношу то, что захочу. И ты не
сможешь меня остановить. Ни ты, ни Банджо. Я знал Ма Белолилий в добрые старые времена.
И ты мнишь себя злым? Или крутым? Да Ма Белолилий оборвала бы тебе уши и плюнула в
твой единственный глаз, напыщенный недоносок. А я работал с ней. Так что меня ты не
запугаешь. И Банджо я тоже нисколечко не боюсь.
     Господин Браун злобно смотрел на них, помахивая ломиком. Дерни съежился от страха у
двери.
     Он увидел, как Чайчай элегантно кивнул, словно благодаря за эту небольшую речь.
     - Что ж, я крайне признателен тебе за то, что ты высказал свою точку зрения, - сказал
Чайчай. - Однако напоследок еще раз напомню: мое имя произносится Тчай-Тчай. Банджо,
вперед.
     Банджо навис над господином Брауном, опустил руку и дернул его за ломик так резко, что
ноги взломщика выскочили из башмаков.
     - Ты же меня знаешь, Банджо! - прохрипел взломщик, отчаянно пытаясь вырваться. -
Я помню тебя еще малышом, ты часто играл у меня на коленях, я ведь работал с твоей ма...
     - Тебе нравятся яблоки? - прорычал Банджо. Браун сражался изо всех сил.
     - Ты должен сказать "да".
     - Да!
     - Тебе нравятся груши? Ты должен сказать "да".
     - Ну хорошо, хорошо! Да!
     - Тебе нравится падать с лестницы?
     
     Средний Дэйв вскинул руку, призывая к тишине, и оглядел свою банду.
     - Вас тут все достало, верно? Но мы бывали и в худших местах.
     - Только не в таких, - возразил Сетка. - Лично я никогда не бывал там, где больно
смотреть на небо. И мне страшно.
     - Сетка трусит, а Сетка трусит! - поддразнил его Кошачий Глаз.
     Все посмотрели на него. Кошачий Глаз смущенно закашлялся.
     - Извините, не знаю, с чего это я...
     - Все будет в порядке, если мы будем держаться вместе.
     - Эни-бени-раба... - пробормотал Кошачий Глаз.
     - Что? О чем ты?
     - Прости... как-то вырвалось...
     - Я только хочу сказать, - продолжал Средний Дэйв, - если мы...
     - Средний Дэйв, а Персик корчит мне рожи!
     - И ничего не корчу!
     - На вруне... штаны горят!
     И в этот самый миг произошли сразу два события: Средний Дэйв потерял терпение, а
Персик вскрикнул.
     От его штанов поднималась тонкая струйка дыма.
     Персик запрыгал, отчаянно хлопая себя по заднице.
     - Кто это сделал? - спросил Средний Дэйв. - Я спрашиваю: кто это сделал?
     - Я никого не видел, - пожал плечами Сетка. - Ну, то есть рядом с ним никого не
было. Кошачий Глаз сказал что-то про горящие штаны, и в следующий момент...
     - А он сосет свой палец! - закричал Кошачий Глаз. - Трус, трус! Хочет к мамочке!
Знаешь, что бывает с детьми, которые сосут пальцы? Приходит страшное чудовище с
большими ножницами...
     - Хватит болтать чепуху! - закричал Средний Дэйв. - Проклятье! Я как будто имею
дело с толпой...
     Откуда-то сверху донесся пронзительный крик. Он длился долго и становился все громче,
пока не сменился частыми ударами, как будто кто-то бросал о каменный пол кокосовый орех.
     Средний Дэйв подоспел к двери как раз в тот момент, когда мимо кубарем пролетело тело
господина Брауна. Оно катилось быстро и не совсем изящно. Через несколько секунд за телом
последовал саквояж. Ударившись об очередную ступеньку, он открылся, и отмычки и другие
инструменты взлома, каждый по отдельности и все вместе, поспешили за своим покойным
владельцем.
     Их владелец катился довольно быстро и, вероятно, мог докатиться до самого низа
лестницы.
     Средний Дэйв поднял голову. Двумя площадками выше, на противоположной стороне
огромного пролета стоял и смотрел на него Банджо.
     Банджо не мог отличить хорошее от плохого, это всегда делал за него брат.
     - Э... наверное, бедняга поскользнулся, - пробормотал Средний Дэйв.
     - Да, конечно... поскользнулся, - сказал Персик.
     Он тоже поглядел вверх.
     Странное зрелище. Раньше он этого не замечал. Прежде белая башня как будто светилась
изнутри, но сейчас появились тени, периодически пробегавшие по камню. Внутри камня.
     - Что это было? - вдруг спросил Персик. - Необычный звук...
     - Какой звук?
     - Похожий... на скрежет ножей, - пояснил Персик. - Совсем близко.
     - Кроме нас, здесь никого нет! - выкрикнул Средний Дэйв. - Чего ты боишься?
Внезапного нападения маргариток? Пошли... поможем ему...
     
     Она не могла пройти сквозь дверь. Дверь сопротивлялась каждой попытке. Набив
синяков, Сьюзен была вынуждена повернуть дверную ручку.
     Она услышала, как охнул от изумления о боже. Сама она давно привыкла к домам,
которые внутри оказывались больше, чем снаружи. Ее дедушка так и не смог понять, что такое
размеры и как их стыкуют друг с другом.
     А потом ее внимание привлекли лестницы. Они находились одна напротив другой и
уходили вверх по стенам круглой башни (снаружи дом был домом, а изнутри - башней) так
высоко, что потолок терялся в туманной дымке. Казалось, эти лестницы вели в бесконечность.
     А затем Сьюзен опять перевела взгляд на то, что в первую очередь привлекло ее
внимание.
     На огромную коническую кучу в центре. Она была белой. И блестела в холодном свете,
который струился из плывущего в вышине тумана.
     - Это зубы, - сказала она.
     - Кажется, меня сейчас стошнит, - слабым голосом произнес о боже.
     - В зубах нет ничего страшного, - возразила Сьюзен, хотя сама так не думала.
     Куча действительно выглядела очень зловеще.
     - А разве я говорил, что мне страшно? У меня снова началось похмелье... о боже...
     Сьюзен настороженно приблизилась к куче.
     Это были маленькие зубы. Детские зубки. И свалил их сюда человек, которого нисколечко
не беспокоила аккуратность. Несколько зубов раскатились по углам. Она поняла это, когда
наступила на них и они захрустели - противным скрежещущим хрустом, от которого по спине
бежали мурашки. Сьюзен стала внимательнее смотреть под ноги: слышать этот хруст больше
не хотелось.
     Вероятно, зубы свалил здесь тот же самый человек, что нанес на пол рядом с
отвратительной кучей странные знаки мелом.
     - Их так много, - прошептал Перепой.
     - Миллионов двадцать, не меньше, учитывая средний размер молочного зуба, -
откликнулась Сьюзен и сама удивилась своему быстрому, машинальному ответу.
     - Откуда ты знаешь?
     - Объем конуса, - объяснила Сьюзен. - Пи умножить на квадрат радиуса, умножить на
высоту, разделить на три. Готова поспорить, госпоже Ноно и в голову не могло прийти, что эти
знания пригодятся мне в какой-нибудь подобной ситуации.
     - Поразительно! И ты высчитала все это в уме?
     - Что-то не так, - тихо произнесла Сьюзен. - Не думаю, что зубная фея подобным
образом обращается с зубами. Столько усилий, чтобы заполучить их, а потом взять и свалить в
кучу? Нет. Кстати, на полу валяется окурок. Вряд ли зубная фея курит самокрутки.
     Она внимательно осмотрела нанесенные мелом знаки.
     Донесшиеся сверху голоса заставили ее поднять голову, и ей показалось, что над
перилами появилась на мгновение чья-то голова. Разглядеть лицо Сьюзен не успела, но вряд ли
оно принадлежало зубной фее.
     Она снова посмотрела на странную окружность. Кто-то собрал тут все зубы и обвел их
мелом - чтобы показать, где можно ходить, а где нельзя.
     Рядом с окружностью были нанесены какие-то символы.
     У Сьюзен была хорошая память на всякие мелочи. Еще одна фамильная черта. И одна
мелочь, будто сонная пчела, заворочалась вдруг в ее сознании.
     - О нет, - прошептала Сьюзен. - Но кто мог...
     Наверху, в ослепительной белизне, кто-то закричал.
     Вскоре по ближайшей к ней лестнице скатилось тело тощего мужчины средних лет.
Вернее, он некогда был таковым - длинная спиральная лестница обошлась с ним очень
неласково.
     Незнакомец проскользил немного по белому напольному мрамору и замер бесформенной
грудой костей.
     Не успела Сьюзен сделать и нескольких шагов, как тело растворилось в воздухе, оставив
после себя только кровавое пятно.
     Донесшийся сверху звон заставил ее снова поднять голову. Кувыркаясь и подпрыгивая,
как лосось, по лестнице спускалась фомка. Последнюю дюжину ступеней она преодолела по
воздуху и, воткнувшись острым концом в каменную плиту, гулко задрожала.
     
     Сетка бегом поднялся по лестнице.
     - Господин Чайчай! - выпалил он, задыхаясь. - Там, внизу, какие-то люди. Дэйв и
другие спускаются, чтобы поймать их, господин Чайчай.
     - Тчай-Тчай, - сказал Чайчай, не отрывая взгляда от волшебника.
     - Разумеется, сэр!
     - Ну и что? - спросил Чайчай. - Просто... избавьтесь от них.
     - Э... одна из них - женщина, сэр. - Чайчай даже не оглянулся, просто махнул рукой.
     - Значит, избавьтесь от них как можно вежливее.
     - Да, господин... да, само собой... - Сетка закашлялся. - А не нужно ли узнать,
почему они здесь, сэр?
     - Конечно нет. Зачем? А теперь проваливай. - Сетка постоял немного, но потом
предпочел ретироваться.
     Когда он спускался по лестнице, ему вдруг померещилось, что он услышал скрип, как
будто открылась старая дверь.
     Он побледнел.
     "Это всего лишь дверь, - твердила разумная часть его мозга. - В этом доме их сотни,
хотя, если задуматься, ни одна из них пока не скрипела".
     А другая часть мозга, расположенная в темном месте, рядом с верхним окончанием
спинного хребта, говорила: "Но эта дверь - другая, и ты догадываешься, что это за дверь..."
     Он не слышал подобного скрипа почти тридцать лет.
     Сетка пронзительно вскрикнул и понесся вниз, перепрыгивая через четыре ступеньки.
     В углах тени становились все темнее.
     
     Сьюзен пробежала лестничный пролет, таща за собой о боже.
     - Знаешь, чем они тут занимались? - спросила она. - Знаешь, зачем обвели мелом все
эти зубы? Власть... о боги...
     
     - Я не собираюсь это делать, - твердо заявил метрдотель.
     - Послушай, я куплю тебе другую пару. Сразу после страшдества...
     - Еще два заказа на ботинки в тесте, один - на "пури де ля терр", и три - на "торт а ля
буа", - сообщил подбежавший официант.
     - Пироги с грязью! - простонал метрдотель. - Поверить не могу! Мы продаем пироги с
грязью! А теперь вам понадобились мои туфли!
     - С маслом и сахаром, позволь тебе напомнить. Настоящий анк-морпоркский вкус. А из
твоих башмаков получится не меньше четырех порций. Кроме того, это честно. Мы все давно
уже ходим в носках.
     - Седьмой столик говорит, что бифштекс был очень вкусным, но немного
жестковатым, - крикнул пробегавший мимо официант.
     - Хорошо. Возьми молоток побольше и повари подольше. - Директор повернулся к
страдающему метрдотелю. - Послушай, Билл, - миролюбиво сказал он, положив руку
метрдотелю на плечо. - Никто и не ждет, что им подадут пищу. Если бы им нужна была пища,
они остались бы дома, разве не так? А сюда люди пришли за приключениями. Это не
кулинария, а искусство, Билл. Понимаешь? И люди будут возвращаться сюда.
     - Да, но старые башмаки...
     - А гномы едят крыс, - перебил директор. - А тролли - камни. А некоторые
народности Очудноземья питаются насекомыми. А люди, живущие на Противовесном
континенте, едят суп, приготовленный из птичьей слюны. По крайней мере, наши башмаки
когда-то имели отношение к коровам.
     - А грязь? - мрачно спросил метрдотель.
     - Есть такая известная анк-морпоркская пословица: человек за свою жизнь должен
съесть пуд грязи.
     - Да, но не за один же присест.
     - Билл... - ласково произнес директор, взяв в руку лопатку.
     - Да, босс?
     - Немедленно снимай свои клятые башмаки!
     
     Когда Сетка спустился на предпоследнюю площадку башни, его била дрожь - и не
только от усталости. Он собирался бежать дальше, прямиком к выходу, но его успел
перехватить Средний Дэйв.
     - Отпусти! Он за мной гонится!
     - Ты только посмотри на его лицо, - сказал Кошачий Глаз. - Он будто привидение
увидел!
     - Да, только это не привидение, - пробормотал Сетка. - А куда хуже...
     Средний Дэйв влепил ему сильную пощечину.
     - Возьми себя в руки! Оглянись вокруг! Никто за тобой не гонится! Кстати, и мы еще
можем за себя постоять!
     Прошло некоторое время, и ужас начал потихоньку рассасываться. Сетка поглядел вверх.
И ничего не увидел.
     - Вот и хорошо, - кивнул Средний Дэйв, не спуская с него глаз. - Ну? Что случилось?
     Сетка смущенно опустил взгляд.
     - Мне показалось... что за мной гонится шкаф, - пробормотал он. - Можете, конечно,
смеяться...
     Но никто не засмеялся.
     - Какой шкаф? - спросил Кошачий Глаз.
     - Когда я был маленьким... - Сетка неопределенно взмахнул рукой. - У нас стоял
большой старый шкаф. Дубовый. А на его двери... было... на двери было что-то похожее на
лицо. - Он посмотрел на не менее деревянные лица своих напарников. - Я имею в виду не
настоящее лицо, просто замочную скважину обрамляли всякие украшения, какие-то листья,
цветы... а все вместе было похоже на лицо... так вот, этот шкаф поставили в мою комнату,
потому что он был огромным и больше никуда не помещался, а по ночам... по ночам... по
ночам...
     Все они были взрослыми мужчинами - ну, по крайней мере, прожили на белом свете
несколько десятилетий, что в некоторых обществах считается эквивалентом взрослости. Но
очень редко можно увидеть лица, так искаженные ужасом.
     - По ночам - что? - прохрипел Кошачий Глаз.
     - ...Шкаф начинал что-то шептать, - едва слышно, как мышка в глубоком подземелье,
прошуршал Сетка.
     Все переглянулись.
     - Что именно? - спросил Средний Дэйв.
     - Не знаю! Я всегда накрывал голову подушкой! И давно это было, в раннем детстве,
всего уж и не упомнишь. В конце концов отец избавился от шкафа. Сжег его. И я собственными
глазами видел, как он горел.
     Все сразу выпрямились и расправили плечи - в общем, начали вести себя как люди,
разум которых вновь увидел дневной свет.
     - А я боялся темноты, - признался Кошачий Глаз.
     - Слушай, хватит, а! - перебил его Средний Дэйв. - Кстати, ты совсем не боишься
темноты. Даже знаменит этим. Я уж полазил с тобой по подвалам. Именно так ты и получил
свою кличку. Потому что видишь как кошка.
     - Ну да, конечно... Нужно ведь бороться со своими слабостями, верно? - откликнулся
Кошачий Глаз. - Кроме того, став взрослым, ты начинаешь понимать, что в подвалах ничего
нет, кроме темноты и теней. Но в нашем подвале была совсем другая темнота.
     - Ага, - догадался Средний Дэйв, - значит, когда ты был ребенком, темнота была
совсем другой? Совсем не такой, как нынче?
     Но его сарказм остался незамеченным.
     - Да, - просто сказал Кошачий Глаз. - В нашем подвале темнота была другой.
     - А наша мама нещадно нас порола, если мы спускались в подвал, - сообщил Средний
Дэйв. - У нее там стоял самогонный аппарат.
     - Правда? - спросил Кошачий Глаз словно откуда-то издалека. - А наш папа лупил
нас, если мы пытались из подвала выбраться. Давайте больше не будем об этом вспоминать...
     Они спустились на первый этаж башни. И увидели полное отсутствие кого-либо. В том
числе и тела.
     - Он же не мог выжить, как вы думаете? - удивился Средний Дэйв.
     - Я видел его, когда он пролетал мимо, - сказал Кошачий Глаз. - Шеи не могут так
изгибаться...
     Он прищурился и посмотрел вверх.
     - Кто это там лазает?
     - А шея у него случаем не изогнута? - дрожащим голосом осведомился Сетка.
     - Так, расходимся! - крикнул Средний Дэйв. - И поднимаемся по разным лестницам.
Чтобы они не удрали!
     - Кто они? И что они здесь делают?
     - Кстати, а что мы здесь делаем? - спросил Персик.
     Он сделал шаг и оглянулся.
     - Наверное, явились за нашими денежками! И это после всего того, что мы вытерпели от
него!
     - Ага... - рассеяно пробормотал устало тащившийся за другими Персик. - Э-э... никто
ничего не слышал?
     - Что именно?
     - Ну, такой... странный лязг.
     - Нет.
     - Нет.
     - Нет. Тебе, видимо, показалось. - Персик только кивнул.
     Он поднимался по лестнице, а тени внутри камня следовали за ним по пятам.
     
     Сьюзен взлетела на очередную площадку и потащила о боже по коридору, в который
выходило великое множество белых дверей.
     - Кажется, нас заметили, - выдохнула она. - И если это зубные феи, то убереги нас
боги от политики равных возможностей...
     Сьюзен наугад распахнула дверь.
     Окна в комнате отсутствовали, зато она была ярко освещена самими стенами. В центре
комнаты стояло что-то вроде выставочного стенда с открытой крышкой. Пол был завален
пустыми картонными карточками.
     Подняв одну из них, Сьюзен прочла:
     - "Томас Агу, возраст - три года и почти три четверти, Сто Лат, Замковая улица, 9".
     Карточка была заполнена аккуратным почерком.
     Она вышла в коридор и заглянула в другую комнату, где увидела такую же картину
опустошения.
     - Теперь мы знаем, где хранились зубы, - подытожила она. - Потом их отсюда
вынесли и сложили внизу.
     - Но зачем?
     Она вздохнула.
     - Это волшебство настолько древнее, что практически перестало быть волшебством.
Добудь чей-нибудь волос, ноготь или зуб - и ты сможешь управлять этим человеком.
     О боже попытался сосредоточиться.
     - То есть та куча управляет миллионами детей?
     - Да. Но некоторые из этих детей уже взрослые.
     - И ты можешь заставить их думать, что захочешь, и поступать так, как захочешь?
     - Да, - кивнула Сьюзен.
     - А детей ты можешь заставить открыть папин бумажник и перевести содержимое по
нужному адресу?
     - Об этом я не думала, но, наверное, да, это возможно...
     - Или спуститься вниз, разбить все бутылки у себя в буфете и пообещать никогда больше
не пить? - с надеждой в голосе спросил о боже.
     - О чем ты говоришь?
     - Тебе этого не понять. А вот лично я каждое утро смываю свою жизнь в сортир.
     
     Средний Дэйв и Кошачий Глаз добежали до развилки коридора.
     - Ты пойдешь туда, а я...
     - Почему бы нам не пойти вместе? - предложил Кошачий Глаз.
     - Да что с вами такое? Я собственными глазами видел, как ты порвал пасти двум
сторожевым псам! Ну, помнишь, когда мы проворачивали то дельце в Шеботане?! Может, ты
теперь еще за мою руку будешь держаться? Значит, так. Ты проверяешь двери в этом коридоре,
а я - в этом.
     Средний Дэйв ушел.
     Кошачий Глаз настороженно заглянул в свой коридор.
     Коридор не был слишком длинным, и дверей в него выходило не очень много. Кроме
того, Чайчай как-то сказал, что тут нет ничего опасного, за исключением того, что они
принесли сюда сами.
     Кошачий Глаз услышал голоса приближавшихся к нему людей и сразу же успокоился.
     Уж с людьми-то он справится.
     Но тут какой-то звук заставил его оглянуться.
     Тени подкрадывались к нему со спины. Спускались по стенам, заполняли собой потолок.
     Они соединялись и становились темнее. Еще темнее.
     А потом они встали на дыбы. И бросились на него.